— Да, — ответил Альрик. — Но я передам тебе это наедине.

Аднальдюр медленно поднялся, посмотрел на хёвдинга, на меня, на ульверов.

— Если ты задумал убить меня, то это бесполезно. Мои сыновья знают, что делать.

— Если ты мне не веришь, позови Бендхарда. Только смотри, потом не пожалей об этом.

Отец жены помедлил еще немного.

— Хорошо. Но что, если мне твой выкуп не покажется достаточным?

— Тогда ты либо глупец, либо лжец.

И только после этого Аднальдюр согласился поговорить с Альриком один на один. Они вдвоем поднялись на корабль и долго что-то там обсуждали. До нас доносились лишь редкие возгласы удивления айсландера. А вот Хвит бы сумел услышать их беседу…

Мне, как и остальным ульверам, было любопытно, что такого Альрик мог предложить в качестве выкупа. Даже если отдать все оружие с хирда и все железо с корабля, вряд ли бы это станет достойной заменой. Особенно если учесть, сколько всего местные соберут с Кьелла и его людей.

Может, он решил отдать кого-то из нас? А в чем выгода? Одежда, серебро — все это бессмысленно. Даже последний бочонок пива мы уже распили. Парус? Там много ткани. Но выпускать нас с острова ради юбок всех женщин из семьи Аднальдюра…

Тулле толкнул меня плечом:

— Гадаешь, что за выкуп?

— Еще бы! А вдруг Альрик решит, что одного пятирунного ему хватит?

— Ну, меня он явно не отдаст, — хмыкнул друг.

— Это почему же?

— Потому что я нынче из семьи Эрвара. Зачем Аднальдюру спасать человека из чужого рода? Лучше не разлучать любимую дочурку с ее мужем.

Я скривился. Тулле не знал подробностей моей семейной жизни, но глаза-то у него были на месте, по крайней мере, один из них. И он видел, что у меня с Аднфридюр не ладится.

— Да ладно. Я не знаю, что там Беззащитный придумал, но это будет не вещь и не человек. Уверен, что это будут слова.

— Слова?

Слова! Как я там придумывал? Мельтешение языков. Невидимые олени. Разве слова могут стать достойным выкупом за корабль? Не вису же Беззащитный подарит Аднальдюру?

Они вернулись. Альрик уселся обратно, Аднальдюр отошел к своим людям.

Эгиль посмотрел в темноту и сказал:

— Они ушли.

— Недалеко, — пояснил Альрик. — И возле корабля — тоже будут. Сейчас спать. Завтра с утра отплываем.

— Так он принял твой выкуп? — удивился Вепрь.

— Еще бы.

Наутро мы столкнули Волчару в воду, но кроме Арне Кормчего больше никто не поднялся. Мы стояли друг напротив друга — ульверы и айсландеры. Аднфридюр была на той стороне, и на ее поясе висел мой утренний дар — железный нож.

Альрик досказал все, что хотел, Аднальдюру.

— Но чем ты докажешь свои слова? — услышали мы, когда хёвдинг с тестем подошли к нам.

— Как видишь, на себе показать не могу. Но вот тебе совет: когда убьешь всех людей Кьелла, оставь в живых самого Ральфссона и спроси у него. Я знаю, что ему также известен этот секрет. Пусть он перескажет его тебе, и ты убедишься в правдивости моих слов. Или можешь попробовать сначала это на человеке из другой семьи. Только подумай, кому из них ты доверяешь.

— Смотри, Альрик Беззащитный! Ты поклялся именем Фомрира!

— И я дорожу его расположением.

Ульверы забрались на борт, вставили весла в уключины и ждали только меня и хёвдинга. Аднальдюр всё сомневался и останавливал Альрика новыми вопросами, наконец, он понял, что сомнения развеять окончательно не получится.

— Что ж, хорошо, что один из вас все же останется на острове, — улыбнулся Аднальдюр. — Может, он и проверит на себе твои слова.

— Останется? — резко развернулся Альрик. — Кто?

— Мой зять. Он женился на моей дочери и, конечно, должен жить с ней.

Я ждал на берегу, чтобы попрощаться с тестем. Все же он хороший мужик, толковый, хоть и с хитринкой. Но чтобы остаться…

— Этого я позволить не могу, — сказал Альрик, как мечом рубанул. — Он еще не отслужил мне, сколько обещал. Его клятва мне была дана раньше, потому она стоит выше. Как выйдет его срок, пусть идет, куда хочет.

— Но… — растерялся Аднальдюр.

К нему подошла Аднфридюр и что-то зашептала на ухо. Тесть выслушал ее, вздохнул и сказал:

— Ну, раз моя дочь согласна подождать… пусть так и будет. Иди сюда, Кай Эрлингссон.

Он обнял меня, вложил в руку мешочек и толкнул к Аднфридюр. С Волчары послышался свист и смешки.

Я не знал, что сказать ей или что сделать. Мы были чужими, и несколько ночей, проведенных вместе, ничего не изменили. Дольше всего мы разговаривали при первой встрече, возле прыгающей воды.

Она подняла на меня голубые глаза и тихо сказала:

— Можешь не приезжать. И не думай, я больше не пойду замуж.

И только сейчас я увидел ее саму. Не айсландерку. Не дочь Аднальдюра. Не сжавшееся комочком тело в моей постели. А Андфридюр. Понял вдруг, что она может чувствовать, думать, бояться. Что я ей нравлюсь ничуть не больше, чем она мне. Понял, что она могла бы стать для меня кем-то значимым, как моя мать для отца. Но не вышло.

Я мягко обнял ее, как обнимал Ингрид при встрече в Хандельсби. Сказал лишь:

— Я вернусь.

Развернулся, прошлепал по воде до Волчары и, схватив за руку Тулле, поднялся на борт. Там я открыл мешочек и увидел, что он заполнен небольшими серебряными комочками. Настоящее богатство.

— И последнее, — сказал Аднальдюр.

Клянусь мечом Фомрира, нам проще убить его, чем дождаться, когда же он договорит.

— Этой ночью ко мне приходили молодые воины… — неторопливо начал он.

— Я хочу уплыть отсюда до того, как солнце станет клониться к западу, — оборвал его Альрик.

— Некоторые из них хотят посмотреть другие земли. Если ты согласишься…

— Мы уходим на запад, в незнакомые моря. Нянчится я ни с кем не желаю.

— Это не…

— Я хочу пойти тебе под начало. Как воин! — выступил вперед парень, в котором я с удивлением узнал одного из братьев Аднфридюр.

— Как хирдман, — поправил его хёвдинг. — Я не беру людей без оружия и доспехов.

— У меня есть оружие, — и парень потряс копьем с костяным наконечником, будто мы могли его не заметить. — А остальное выменяю на серебро.

— Ты должен будешь выполнять мои приказы. Любые.

— Понял и согласен.

Альрик посмотрел на Аднальдюра, тот кивнул. Разрешил. Тогда Беззащитный посмотрел на нас. Ульверы — на меня. Мне было плевать, брат он